История лезгин ГЛАВА VIII

Начало XVIII века в истории Лезгистана ознаменовано важнейшими политическими событиями, в частности, борьбой лезгинского народа против иранского и турецкого владычества. Эта ожесточенная борьба тесно перепле- тается с историей соседних с лезгинами аварцев, даргинцев, лакцев, татов, талышей, курдов. Все эти народы надеялись на помощь России в своей борьбе с вековыми угнетателями. Русское правительство тоже имело свои интересы на Кавказе и было не прочь протянуть руку помощи. Начало войне лезгин с Ираном и Турцией положило восстание в Цахурском султанстве, где проживали цахуры, аварцы, лезгины. Восстанием, начавшимся в 1707 году руководил цахурец Али-Султан. Первоначально в борь- бе с Ираном он получил поддержку со стороны турок, и ему удалось освободить от сефевидских наместников обширные территории, вплоть до левого берега реки Куры. Это восстание перекинулось на лезгинские земли. Против повстанцев выступили с большими армиями беглербег Шарвана Хасанали-хан, Угурлу-хан Гянджинский, шакинский правитель Кучук-хан и наместник Кахетии, шахский ставленник Имамкули-хан. Все они потерпели поражение в сражениях с восставшими лезгинами. Шах Султан-Хусейн был не в силах подавить мощную волну народного возмущения. Восстание с каждым днем усиливалось, распространяясь среди аварцев, лакцев, даргинцев. В этих условиях на передовые рубежи выдвигались талантливые политики и полководцы из народной среды, добивающиеся полной независимости как от Ирана, так и от Турции. Одним из таких народных предводителей был глава суннитского духовенства, уроженец селения Дедал Мюшкюрского магала Давуд, который имел титул Хаджи в связи с посещением мусульманских святынь в Мекке. Поэтому он вошел в историю лезгинского народа под именем Хаджи-Давуд. Хаджи-Давуд был родом из крестьянской среды. Он не слыл ни богатым, ни особо образованным. В селении Дедал он имел собственный дом, клочок пашни, который сам обрабатывал. Он был крестьянином среднего достатка, как и многие его односельчане. Но род Хаджи-Давуда был древним и у него имелось много родственников. Поэтому хорошо знали его не только в родном селении, но и в соседних. Хаджи-Давуд был глубоко верующим человеком, и его чтили за особую благочестивость. Во время всенародного возмущения он стал собирать вокруг себя добровольцев, готовых сразиться с врагом во имя независимости родины. А для того, чтобы пуще убедить темный народ, пошел на хитрость: распустил слух, что самим Аллахом ему велено повести правоверных суннитов на войну против исказителей и врагов ислама — шиитов. Когда у него собралось достаточно сильное войско, он решил заручиться поддержкой соседних народов, тоже недовольных притеснениями алчной шахской администрации. С этой целью он отправился к кайтагскому уцмию Ахмед-хану. Там они совместно разработали и утвердили план согласованных действий против сефевидов. Потом Хаджи-Давуд направился в Казикумух к тамошнему правителю Сурхай-хану. Хаджи-Давуду удалось убедить его принять участие в войне против Ирана и Турции. Как бывает всегда, нашлись доносчики и предатели, которые сообщили с приготовлениях Хаджи-Давуда иранскому шаху. По возвращении от Сурхая Хаджи-Давуд был схвачен шахской охранкой и брошен в дербентскую темницу. Вскоре с помощью верных друзей ему удалось бежать из заточения. И он с удвоенной энергией взялся за прерванное дело. Летом 1720 года войско Хаджи-Давуда освободило от иранцев город Шабран. Все кызылбаши, в том числе и население, исповедовавшее шиизм, были уничтожены. Эта победа утвердила боевой дух повстанцев и они решили прогнать сефевидских ставленников из города Баку. Однако в местечке, называемом «Кровавым холмом», лезгины потерпели поражение и вернулись на исходные позиции. В течение некоторого времени неудачи преследовали Хаджи-Давуда: он не смог овладеть ни Баку, ни Дербентом. Эти неудачи еще раз убедили Хаджи-Давуда в том, что без сильного союзника ему не удастся сломить сопротивление шахских ставленников. И он решил обратить взоры на север, к России. Хаджи-Давуд дважды обращался к Петру I через астраханского губернатора Кикина и российского посланника Волынского с просьбой оказать поддержку в борьбе против Ирана. Русское правительство не поверило в искренность Хаджи-Давуда и всячески затягивалс решение вопроса. К Хаджи-Давуду направлялись русские дипломаты. Но пока суд да дело, Хаджи-Давуд основательно готовился к штурму главного гнездилища кызылбашей в Шарване — города Шамахи. Тем временем восставшие афганцы во главе с Махмудом грозили осадой столице Ирана — городу Исфахану. В этой обстановке шах как всегда обра тился за помощью к горским владетелям Кайтага, Казикумуха, Тарки. Кроме тарковского шамхала Адиль-Герея никто не отозвался на призыв шаха. Но и сам Адиль-Герей не мог отправиться в Иран, так как казикумухский Сурхай хан пригрозил ему расправой, если тот вознамерится осуществить свое намерение. К войску Хаджи-Давуда примыкали все больше и больше лезгин, проживавших в долине Самура, в области Кюре, табасаранцы. Прибыли в его ставку куткашенский Мелик-Махмуд с братьями и большим отрядом, а также цахурский Али-Султан с подданными. В начале августа 1721 года лезгины уже находились под Шамахи. Беглербег Шарвана выставил против них большую армию под командованием Мухаммед-хана. Но он не смог противостоять сильному натиску повстанцев и вынужден был повернуть обратно. Более десяти дней продолжалась схватка с ре туляртой шахской армией. Наконец, сопротивление было сломлено и повстанцы ворвались в город. Резне подверглись все шииты. В результате действий повстанцев погиб вновь назначенный беглербег Шарвана Хусейн. Около 300 русских купцов, находившихся в это время в Шамахе, были преданы смерти. Случилось это потому, что русские купцы прятали в своих помещениях богатых шиитов. Перед осадой города Хаджи-Давуд предупредил всех повстанцев о том, чтобы в городе не пострадал ни один человек, кроме кызылбашей и шиитов. В отличии от русских купцов, западноевропейские купцы, отказавшиеся прятать у себя шиитов, не получили никакого ущерба. Весть о падении Шамахи облетела весь Иран. Сам шах не мог активно противодействовать Хаджи-Давуду, поэтому приказал гянджинскому и ереванскому ханам усмирить повстанцев. Но Хаджи-Давуд заранее узнал о намерениях противника, встретил их у переправы через Куру и наголову разбил. Повстанцы заняли Арцах и двинулись в сторону Ганцаха. Против повстанцев выступил было кахетинский наместник Имамкули-хан, но испугавшись, бежал обратно. Вместо него на защиту Ганцаха встал картлийский царь, вассал иранского шаха, Вахтанг IV. Этот хитрый правитель вел двойную игру, результатом которой должна была стать независимость Грузии. Вахтанг IV пользовался поддержкой русского императора. Узнав о планах картлийского царя, Хаджи-Давуд повернул от Ганцаха обратно. Тем временем Хаджи-Давуд, отчаявшийся получить военную помощь от России, обратился за таковой к Турции, враждовавшей тогда с Россией. Турция давно ждала такого шага от предводителя лезгин и пригласила его в Стамбул для переговоров. Во время этих переговоров Хаджи-Давуд согласился признать номинальную власть Турции с тем, чтобы она не вмешивалась в его внутренние дела. Таким образом, Хаджи-Давуд стал правителем Шарвана. По этой причине гордый Сурхай-хан, почувствовав себя обделенным и обойденным вниманием, обиделся на Хаджи-Давуда и охладел к нему. Но вскоре из Стамбула специально для Хаджи-Давуда была отправлена большая турецкая армия во главе с Сару Мустафа-пашой. После размолвки с Хаджи-Давудом, Сурхай-хан стал вести самостоятельные боевые действия, нападая то на Шаки, то на Гянджу. Существенных успехов во время этих военных экспедиций он не достиг. Втайне он лелеял надежду когда-нибудь вырвать власть из рук Хаджи-Давуда и самому стать правителем Шарвана. Турция с помощью Хаджи-Давуда надеялась установить контроль над важным торговым путем, проходящим через Дербент. Этот план Турции противоречил интересам России на Кавказе. Поэтому Петр I, победоносно завершивший Северную кампанию, двинул войска в Закавказье. Это был знаменитый «персидский поход» Петра I. Прежде, чем вступить на Кавказ русский император обратился к местным феодалам с посланием, в котором утверждал, что идет в Закавказье дабы помочь персидскому шаху восстановить в его владениях мир и покой и наказать бунтовщиков Хаджи-Давуда и Сурхай-хана за обиды, нанесенные русским купцам в Шамахе. 23 августа 1722 года Петр I вступил в Дербент. Дербентский наиб Имам-кули преподнес императору ключи от городских ворот. Впоследствии за этот подарок Имамкули был пожалован чином генерал-маойар и годовым денежным содержанием. В Табасаране, на берегу реки Рубас русские построили крепость. Население Прикасписйкой низменности признало власть России. В российское подданство вступили и владетели Табасарана. Вскоре разыгравшаяся на Каспийском море буря уничтожила русский флот, спешивший на помощь пешему царскому войску, и Петру I пришлось, вернуться в Россию. После ухода Петра I турецкий султан направил в Шарван 30-тысячную армию во главе с Арифом Ахмед-пашой. К концу 1724 года Грузия и часть Шарвана оказались под властью Турции. Другой турецкий военачальник, посланный до этого на помошь Хаджи-Давуду,. выступил, против него и попытался захватить весь Шарван. Но он получил решительный отпор от Хаджи-Давуда и вынужден был отступить. В Закавказье установилась очень сложная обстановка. В это время и иранский шах постоянно посылал к Хаджи-Давуду доверенных людей с предложе- нием помириться и стать «другом» шаху. Но, к чести Хаджи-Давуда, он категорически отвергал эти домогания. Османская империя также перестала доверять Хаджи-Давуду, который продолжал вести независимую политику, не признавая ни Иран, ни Турцию, ни Россию. В последние годы правления Хаджи-Давуд все-таки пытался уста- новить контакты с Россией, но опять тщетно. В мае 1728 года Хаджи-Давуд вместе с братьями был приглашен на прием в Гянджу, где обосновались турки. Здесь он и вся его свита были арестованы. Хаджи-Давуда переправили в Стамбул, а оттуда на остров Кипр, где он и умер. На место Хаджи-Давуда был назначен Сурхай-хан Казикумухский. Мечта Хаджи-Давуда создать независимое государство развеялась, как дым. Спасшийся в свое время от меча Хаджи-Давуда молодой кубинский хаш Хусейн-Али водворился в своем ханстве, перенеся резиденцию из Худата в Кубу. Он начал вести самостоятельную политику, опираясь на поддержку России. В середине 30-х годов XVIII века положение Ирана начало несколько улучшаться. Стоявший во главе персидской армии Надир-шах подавил афганский мятеж и стал укреплять шахскую власть. Едва ему позволили обстоятельства, он сразу же выступил в поход против турков, обосновавшихся в Шарване, а заодно и против Российской политики в Закавказье. Россия не хотела входить в конфликт с сильным Надир-шахом и подпи- сала в 1735 году Гянджинский договор и вывела свои войска из Прикаспия за реку Терек. Воспользовавшись дворцовым переворотом в Стамбуле и борьбой феодалов за власть, Надир-шах двинул свои войска в Шарван. Тем временем Сурхай-хан, желая заручиться поддержкой сильных горских владетелей, выдал свою дочь за аварского хана и усилил свои войска за счет горцев, присланных ему на помощь. Но ему не удалось остановить натиск Надир-шаха. Огнем и мечом прошелся этот завоеватель по земле лезгин и остановился у стен Дербента. В 1741 году Сурхан-хан сдался Надир-шаху. Прекратил сопротивление и кайтагский уцмий. Однако народ невозможно было остановить. Повсеместно создавались отряды добровольцев, готовых защитить родину от новоявленного завоевателя. В октябре этого года некоторые отряды Надир-шаха были разбиты в Табасаране и Кайтаге. А решительную победу над основным войском Надир-шаха горцы одержали в Аваристане. Он был изгнан отсюда с позором.