Социально-экономическое и культурное развитие лезги-албанов по древнейшим источникам

Армянские историки упоминают об Албании как о богатой и густонаселенной стране. Племена, входившие в албанский союз, различались между собой по уровню как экономического, так и социального развития. Часть из них, особенно на Куре, была занята земледелием, часть — скотоводством. Племена вдоль Каспийского моря жили морским промыслом. Некоторые вели полукочевой образ жизни [1 ]. Вот как описывает Страбон земледелие албанцев: "Раз засеянное поле во многих местах дает две жатвы, иной раз три... Все это без пара и железных плугов, только вспашкой деревянным плугом. Вся эта долина орошается реками более, чем Вавилония и Египет, так что она имеет постоянно зеленый цвет и содержит прекрасные луга. В этой стране и воздух лучше. Виноградные лозы не покрываются, но обрезаются каждые пять лет. Эти лозы дают плод на втором году, когда же они вырастают, то дают столько, что большую часть плода оставляют на ветках. Как домашние, так и дикие звери получают там прекрасный рост".

Древние авторы, говоря об албанцах, отмечают их красоту, высокий рост, светлые волосы и карие глаза. Это, как полагают антропологи, характерные черты древнейшего аборигенного населения — кавказского типа, широко представленного и ныне в горных районах Азербайджана, Дагестана и в других областях Кавказского перешейка (1.47).

Древние авторы (Страбон, Плиний, Птоломей) называют более тридцати городов и других поселений на территории исторической Албании. Остатки одного из них — известной античной Кабалаки (трансформированное лезгинское название Къвепеле, что означает города на двух холмах), сохранились до наших дней в Куткашенском районе близ селения Чухур-Кабала. Чрезвычайно интересны находки, сделанные при раскопках в этом районе. Выявленные остатки города, относящиеся к античному времени (IV в. до н.э. — I в.н.э.), лежат на слое эпохи бронзы. Обнаружена южная оборонительная стена (вал) длиной более 1 км. В отдельных местах высота стены, пен видимому, достигала 6 м, ширина у основания — 15 м [45]. Большой интерес представляют остатки комплекса зданий с базами колонн. Этот комплекс является уникальным памятником такого рода на территории Кавказской Албании.

Античная Кабала, которую Плиний называет "городом, первенствующим в Албании", была крупным торгово-ремесленным, административным и культурным центром, с развитым денежным обращением, высоким уровнем социально-экономической и культурной жизни.

В результате роста производительных сил во II—IV веках в Кавказской Албании стали развиваться феодальные отношения. Письменные источники подтверждают наличие в Кавказской Албании развитой феодальной иерархии. Государство возглавлялось царской династией, имевшей свои резиденции, вооруженные силы и царский суд. Столицей царей Кавказской Албании до V в. был город Кабалака, а с V по VII включительно — Барда. В Албании были крупные князья, католикосы, архиепископы, епископы, священники, магистраты, свободные люди, ремесленники. Крестьяне делились на скотоводов, земледельцев и садоводов. Значительную часть земель Албании составляли наследственные владения албанских царей. Другим крупнейшим землевладельцем была церковь.

У древнего населения Кавказской Албании были различные религиозные представления и народные обряды. На сосудах, найденных в древних погребениях, встречаются изображения солнца, луны, человека, а также коровы, лошади и многих других животных. Население считало священными небесные светила и некоторых животных, поклонялось им.

Албаны, по словам Страбона, "почитают богов Гелиоса, Зевса, Селену, т.е. солнце, небо и луну. Он же сообщает, что "есть святилище ее (богини Селены) недалеко от Иберии" [11]. М.Каганкатвацви говорит о существовании в Арцахе "различного рода жертвенной службы" [71 ].

Исследования, проведенные Р.Геюшевым, показали, что албаны до принятия христианства и ислама "поклонялись стихиям природы и разным ее явлениям: молнии, небесным светилам (солнцу, луне, звездам), дэвам, т.е. всему пугающему и непонятному для них.

Далее Р.Геюшев пишет: "Археологические исследования обнаружили крупны древние храмовые здания с обширными территориями. К их числу относятся храмовые участки городищ Кабалы, Амарас, Барды и других, которые были крупными дохристианскими религиозными центрами... Богатый материал, характеризующий дохристианскую идеологию албанов, мы находим и в росписи предметов, на которых наряду с изображением луны и солнца часто встречаются изображения жертвоприношений и древа жизни. Часть этих изображений, вероятно, представляет собой пиктографию жертв Кавказской Албании... При археологических исследованиях обнаружены многие керамические фигурки идолов, каменных идолов, каменные изваяния, свидетельствующие о том, что в астральном религиозном мировоззрении народа обнаруживается сознание нераздельности, слитности природы и людей" [72 ].

Связь поколений бывшей Кавказской Албании и нынешнего Лезгистана заметна даже сейчас — это мы увидим, если сравним письменные сведения об албанской языческой религии с некоторыми поверьями, бытующими в районах с лезгиноязычным населением. В Албании существовали "священные рощи", символизировавшие в представлении народа силы природы. Такие "священные рощи" остались до сих пор, например, на склонах Шалбуз-дага [73 ].

Наряду с мусульманскими праздниками, народности лезгинской группы сохранили немало праздников и обычаев, которые ислам так и не сумел искоренить.

Древнейшие поверья, домусульманские представления, доносят до наших дней традиции в виде отдельных священнодействий, заклинаний, окостенел остей в языке, народных празднествах [73]. Как пишет Ф.Вага-бова: "Лезгин может поклясться солнцем, звездами, небом, луной — Заз рагъ къалум хьуй! Заз гьетер къалум хьуй! Вили цав къалум хьуй! Заз варз къалум хьуй", наслать проклятия — "Вун яра ат!уй" (Да скосит тебя весна!), "Вун алпанди ягьрай!" (Да сразит тебя молния!). Космогонические, анимистические верования остались где-то далеко в глубине веков, а клятва дожила, проклятие устоялось". А.Р.Шихсаидов также считает [74 ], что одно из главных божеств, бог огня, у древних лезгин называли Алпан. Доисламский характер носит весенний народный праздник лезгин "яран-сувар! (слово "яр" имеет несколько значений: "красный цвет", "весна", "возлюбленная"). Характерной особенностью этого древнего весеннего земледельческого праздника является общественный показ готовности орудий труда, рабочего скота и инвентаря к пахоте. Праздник весны сопровождается разжиганием костров (вечером 21 марта) и прыганием через них, весельем, танцами и коллективным угощением. От имени больных и малолетних выставляют у ворот горящие факелы. Считается, что огонь очищает тело, сжигает старые грехи, укрепляет организм, приобщает к божественному духу. В огонь нельзя плевать, запрещается долго смотреть на пламя: оно может ударить (ягъун), сжечь, опалить, притупить зрение.

В эту весеннюю праздничную ночь парни намечали себе невест, девушки гадали о суженых, а мальчишки опускали в дымоходы сумки на веревках, куда положено было класть подарки: орехи, яблоки, всякую мелочь.

По поверью, чтобы предотвратить болезнь, многие в день весны обвязывали запястье красной ниткой. Такую же нитку привязывали и на животных, чтобы предохранить их от падежа.

Огонь у народностей лезгинской группы был очистительным культом. Дети, прыгая через костры, произносили: "Сам я вниз, а мои грехи — вверх".

Зажигание костров, почитание огня встречается у всех народностей лезгинской группы. Например, одна из высоких горных вершин рутульцев известна под названием "Цайлахан", что означает "место огня" [54].

Теоним "алпан" является составной частью многих географических названий, например, название сел: Алпан (Кубинский район), Алпаут (Бардинский, Казахский, Гекчайский, Уджарский, Дивичинский, Лачинский районы Азербайджана), Алпы (Уджарский район) и др.

Легенды и предания, связанные с теони-мией, предметы материального производства, используемые при отправлении религиозных обрядов, дают неисчерпаемый материал для этнографа. Прежде чем приступить к анализу, уместно было бы привести своеобразное представление лезгин о зарождении мира и жизни. Так, считается, что первоначально везде была вода. Когда образовалась суша, то первыми существами, ее населившими, были боги (гъуцар, ед.ч. гъуц), вышедшие из моря. Но на сушу вышли не все, часть осталась на морском дне или в морских волнах. Поэтому принято отличать богов, обитающих в море, от богов, обитающих на суше.

Видимо, перед нами отголосок какого-то старинного предания с изначальными космогоническими представлениями предков лезгин. Множество теонимов (Алпан, Мен, Тар, Ген, Тавар, Атар, Алапахъ, Пешепай, Кускафтар, К1ет1ин, Бистан, Ардазул, Гугу, Алпаб, Хварц, Пили, Щегь, Инкир, Мин-кир, Шармуну, Хидир, Ребби и др.) сохранилось в лезгинском фольклоре, в различных обрядах.

Не менее древним и могущественным божеством в лезгинском пантеоне считается Мен — богиня Луны. В топонимии Азербайджана и Дагестана имеются названия с корнем мен-: село Менджер-уба (Хачмасский район), в Дагестане пашня Мендуг к!ам у селения Зухраб, пастбище Манадин ягъвар у селения Кукваз, тухум Минчиар в селении Курах, сад Мена багъ у селения Сардар и др.

Мен был вторым верховным божеством в Кавказской Албании. У лезгин и в настоящее время отголоски культа луны сохраняются в различных театральных представлениях и играх. Одним из таких древнейших представлений является "Вацракъар" (Вацран йикъар), буквально: "Дни луны". Представление начинается с зарождением нового месяца, а чаще всего, когда замечают появление луны на небе. Обычно это бывает ясными, безоблачными вечерами весной и летом. Прежде всего распорядитель представления мастерит из гибких прутьев (кизиловых или ивовых) предмет в виде полумесяца, который вертикально устанавливают на освещенной лунным светом лужайке где-нибудь на окраине села; затем изображение украшают живыми цветами или яркими лоскутками материи.

Когда все готово, девушки выстраиваются по одну сторону импровизированного полумесяца, юноши — по другую. По знаку распорядителя юноши начинают петь песню о луне. Девушки подхватывают хором последние строки песни. Затем эту песню исполняет одна из девушек, а юноши подхватывают хором. После того, как "благословение" луны получено (об этом сообщает распорядитель), содержание песен изменяется, юноши и девушки по очереди поют маани — четверостишия, песни о любви. Наиболее талантливые певцы и певицы импровизируют новые маани, которые тут же заучиваются и повторяются потом в последующих "Вацракъар".

Взявшись за руки, юноши и девушки допоздна танцуют вокруг искусственного полумесяца, а когда настоящая луна поднимается высоко в небе, они по знаку распорядителя расходятся по домам. Если во время представления облако закроет луну (за положением ее все время внимательно следит распорядитель), то песня прерывается и исполняется другая песня-молитва. Она повторяется до тех пор, пока луна вновь не покажется на небе. В переводе с лезгинского эта песня-молитва звучит так:

Ой, Мен, Мен, милая богиня Мен,

Невеста прекрасная Атара.

Исполни наши желания,

Чтоб Алапех безжалостный помер.

Появись на небе вечером,

Не дай мраку объять мир.

Ты, как ковш с молоком,

Освети поле и улицы,

Чтоб зло не настигло нас,

Чтоб мы не пали пред ним.

Другая игра, связанная с луной, называется "Рагьни варз". Ее участники разыгрывают древние мифы о луне, обреченной на вечные поиски солнца.

Судя по песне-молитве, Мен — невеста Атара, бога Солнца, но в игре "Рагьни варз" луна является мужем солнца. Суть игры состоит в том, что группа девушек собирается около воображаемого хьара — специальной печи для выпечки фу — особого сорта лезгинского хлеба, похожего на лаваш. Чуть поодаль сидят юноши и беседуют или рассказывают хкет!ар — анекдоты. Девушки "пекут хлеб" и исполняют маани. Спустя некоторое время кайвани, женщина, которая руководит выпечкой фу, ссылаясь на то, что не хватает хвороста для поддержания огня в хьаре, посылает одну из девушек в лес. Та встает и послушно отправляется за хворостом. Проходит некоторое время, сумерки сгущаются, но ушедшая не возвращается. "Обеспокоенная"кайвани обращается за помощью к юношам. Те внимательно рассматривают оставшихся, и тот, кто замечает отсутствие своей любимой, вызывается ее искать. С этого момента он играет роль "луны" и отправляется вслед за "солнцем". Спустя некоторое время "заблудившаяся" возвращается и присоединяется к группе девушек. Те окружают ее и, хлопая в ладоши, заставляют рассказать о причине опоздания. Виновница должна спеть четверостишия на различные мелодии. Часто ее песни — это импровизация. Девушки и оставшиеся сидеть юноши знают, что "солнце" и "луна" где-то встретились и наговорились всласть о своих чувствах, но поскольку она вернулась раньше, считают, что ушедший никак не может ее разыскать. Этим объясняется тот факт, что луна всегда блуждает одна среди звезд (в лесу), а солнце, появляясь вслед за нею на востоке, устремляется на запад. Так поочередно происходит смена дня и ночи.

В другой игре луна является братом солнца. Обидевшись на сестру, он убегает из дому, а сестра, раскаявшись, устремляется вслед за ним, желая вымолить у него прощение.

Добрыми богами являются Тар (бог изобилия и плодородия), излучающий яркое сияние; символом его считаются Т1арат1ар — разноцветные лоскутки материи (знак святости), развешиваемые на священных деревьях, охраняемых пирами — святилищами, и Тавар — богиня воды, одетая в убор из цветов. В атропонимии лезгин есть соответственное женское имя Тавар — "красавица". Слово тав по-лезгински — период расцвета, созревания. От этого же корня образуется женское имя Тават.

Своенравным и капризным богом земли считается Ген. В порыве гнева он может так сотрясти землю, что ничего живого на ней не останется. Представления об.этом боге распространены на территории, сейсмически опасной. Ему приносили особо обильные жертвы. Этимологически теоним Ген, возможно, восходит к лезгинским словам "ген" — послед и "ген" — подол. Первоначально данное слово несло в себе значение "нижний, находящийся внизу". Примечательно, что лезгинское слово "гьен" означает "земля, двор".

Опасным богом является и Алапех — бог мрака. Он вечно преследует Атара и Мен, поэтому затмения луны и солнца объясняются кознями Алапеха. Алапех больше всего боится Алпана, остерегается и Гена. Алапех — антипод Алпана. Даже в их именах содержится аналогичный компонент "ал-" — "ала-". Вторая часть слова, а именно "пехъ" имеет в лезгинском языке значение "ворон", "ворона". Слово "пехъи" значит "бешеный, яростный, злобный, гневный". Оно и является вторым компонентом теонима Алапехъ. Первоначально Алпан олицетворял свет, добро, а Алапехъ — мрак, зло.

Помощниками злого бога Алапехъа являются божества Алпаб, КIетIин, Бистан, Ардавул, Гуру, Шармуну, Инкир и др. Алпаб — безобразная женщина с растрепанными волосами, отвислой грудью, клыкастой пастью, скрюченными пальцами. Считается, что она навещает обычно рожениц, душит их, вынимая дух из тела, уносит к Алапеху. Теоним состоит из известного уже компонента ал- и второй части паб, что по-лезгински означает "женщина". К1ет1ин, исчадие мрака, находится на службе у Алпаб. Шармуну предпочитает вселяться в души детей. Бистан — божок, помогающий Шармуну. Именем Бистан пугают детей. Он скачет, как конь, и ползает, как змея. Ардавул — бог смерти. По фонетическим признакам это название можно соотнести с именем зоро-астрийской богини Ардви. Однако сейчас мы не можем объяснить, почему богиня Ардви превратилась в бога смерти. Гугу — божок, питающийся душами домашних животных. Этим объясняются в народе их болезни.

Малкамут — правая рука Ардавула, посещает могилы, захоронения.Медлителен в движениях, но решителен, действует наверняка.

Инкир — бог зла, воплощение всех неблаговидных дел человека. Существует поверье, что после смерти человек должен предстать на том свете перед божьим судом. Если чаши весов (мизан) перетянут на сторону Инкира, то дух умершего поступает в мрачные владения Алпаха: он осужден на вечные страдания. На могилах людей, преступивших божью волю, в старину ставили камни с несколькими прямыми линиями — знаками Инкира. Теперь такие камни стали называть инкирами.

Этим богам помогают кустафтары — злые духи, исполняющие волю Алапеха. Теоним состоит из двух частей: кус- — по лезгински "внешность", "внешний вид", кафтар — "злобный, ведьма". Кустафтар значит "похожий на ведьму". К кустафарам близки Хъварц и Пили — домовые.

Из богов, относимых к окружению Алпана, можно назвать еще ЦIегьа, Минкира, Хидира и др.

ЦIегь — защитник смелых, храбрых людей. У лезгин существует обычай, по которому в жертву приносят любое животное, кроме козла. В народе говорят: козлы — животные с холодными губами, боги не примут такую жертву. Овцы, наоборот, тешюгубые животные, и в жертву рекомендуется приносить их. Козел же считается животным священным. Отсюда и название божества — Щегь. В традиционном лезгинском театре есть представление "Щегь къугъурун — "Разыгрывать козла". Во время представления канатоходцев кто-нибудь, надев маску козла, смешит и пугает толпу, отвлекая внимание людей от канатоходцев. Считается, что мертвая тишина при исполнении опасных трюков особо благоприятствует козням Алапеха.

Минкир — помощник Ал пана. Он олицетворяет добро. Минкир, как и Инкир, опрашивает людей после их смерти, и если чаша весов перетянет на его сторону, то душа человека будет перенесена им к Алпану, в мир света. На могилах людей иногда устанавливали камни с солярным знаком, присушим Минкиру. Такие камни называются ныне минкирами. Это значит, что под камнем находится прах человека, к которому боги благоволят.

Единого мусульманского бога лезгины называют Ребби. Этот теоним перекликается с названием древнего арамейского божества Реб (Раб), что в свою очередь близко по звучанию имени египетского бога солнца — Ра. По-лезгински солнце называется Рагъ.

К домусульманским представлениям народностей лезгинской группы относятся обычаи и обряды, связанные с вызовом дождя во время засухи и с избавленем от половодья. Интересен обряд вызывания дождя у лезгин. Выбирали одного-двух человек, обвязывали их ветками. Ряженого ("пешепай") водили по селению, и каждая хозяйка поливала его водой, а вокруг били в бубен и пели:

Эй, пешепай, пешепай,

Пешепаю дождь нужен,

Нет, нет, не нужен нам дождь,

Везде пусть прольется дождь.

В двух последних строках видим следы древних языческих представлений. Надо просить дождь у пешепая, но делать это надо так, чтобы не услышал злой дух: он может помешать. Чтобы обмануть его, кричат трижды, что дождь, дескать, совсем не нужен.

Дождь — хлебам,

Хлеб — закромам,

Хвалу воздам

Богу, не нам .

Каждая хозяйка после этого давала сопровождающему "пешепая" угощение, деньги. На собранные деньги устраивалось коллективное угощение. На этот обычай некоторое влияние оказала мусульманская религия. Вождение "пешепая" сопровождалось молитвой. Участники процессии, обойдя селение, подходили к берегу реки, каждый мужчина брал камень и, подув на него, произнося молитву, бросал в реку. Затем все расходились по домам, а на следующий день устраивалось коллективное угощение.

Во время непрерывных дождей агулы так же, как лезгины, наряжали куклу-идола, с которой дети ходили по аулу и просили у божества, чтобы появилось солнце и стало сухо. Продолжительные дожди приносят посевам не меньший вред, чем засуха. В обряде, связанном с просьбой о прекращении дождя, принимали участие только женщины и девушки и не достигшие совершеннолетия мальчики. Они делали из граблей куклу, одевали ее в женскую одежду, ходили толпой по домам и пели:

Кукла, кукла, кукла,

Кукла села, приди теплое солнце,

Солнце, месяцы — сюда,

Тучи, морозы — туда

Нашу просьбу пусть примет Гъуцар (божество).

В каждом доме им подавали муку, мыло, сыр, мясо, дрова. В итоге устраивали угощение.

Увидев молодой месяц, лезгин пожелает себе ли, другу ли:

Варз хьиз цIийи хьуй,

ЦIицI хьиз дири хьуй,

ЦIай хьиз хуьци хьуй!

Будь молод, как месяц,

Стремителен, как кузнечик,

Остер, как огонь.

У лезгин сохранилось название определенного языческого божества "Гъуцар", употребляемое как синоним "аллаха". Так у лезгин призывают: "Гъуцар авурай дуван — пусть осудит тебя Гьуцар". Интересно, что один из крупных лезгинских районов Азербайджана известен под названием "Гьуцарар" ("Кусарский") с районным центром "Къуцар" ("Кусары"). Этот район не мог в народе получить другое название, поскольку это действительно райский уголок. Таким образом, лезгинский народный фольклор также свидетельствует о неразрывной связи народов Кавказской Албании с народами лезгиноязычной группы.